Судя по поступающей информации, Рижский саммит программы «Восточное партнерство» (ВП), который пройдет в конце мая, к значительным сдвигам в белорусско-европейских отношениях не приведет.
Политизированной белорусской публике Рижский саммит интересен прежде всего в контексте обозначившегося в последнее время смягчения напряженности в отношениях Минска с Евросоюзом.
Основное внимание привлекают следующие пункты: примет ли участие в мероприятии Александр Лукашенко, будет ли парафировано соглашение об упрощении визового режима между Беларусью и ЕС и каковы по большому счету перспективы сотрудничества в формате ВП.
Полетит ли в Ригу Лукашенко?
Интрига с представительством Беларуси возникала в преддверии каждого из предыдущих аналогичных форумов — Пражского (2009 год), Варшавского (2011) и Вильнюсского (2013). И всякий раз она разрешалась по-разному.
В Праге белорусскую делегацию возглавлял первый вице-премьер Владимир Семашко. В Варшаве эту роль должен был исполнять посол в Польше Виктор Гайсенок, однако под предлогом дискриминационного отношения к нему белорусские власти в конце концов вообще отказались от участия. В Вильнюсе же страну представлял министр иностранных дел Владимир Макей.
На сей раз ситуация напоминает 2009 год. Правда, хотя тогда в отношениях между официальным Минском и Брюсселем тоже наблюдалось улучшение, хозяева саммита дали понять, что не особо жаждут контактировать с первым лицом Беларуси. Сейчас же президент Латвии Андрис Берзиньш выразил готовность встретиться с белорусским коллегой.
В то же время нынешнее состояние белорусско-европейских отношений в целом заметно хуже, чем шесть лет назад, так что полностью исключить возникновение каких-либо щекотливых ситуаций в случае поездки на саммит руководителя Беларуси вряд ли возможно. Особенно если не будут освобождены политзаключенные.
Не стоит также исключать и чрезмерно нервозную реакцию Москвы, что в сегодняшних условиях вполне может таить в себе серьезную угрозу.
Поэтому, скорее всего, «традиция» нарушена не будет, и в Ригу отрядят кого-то из подчиненных Лукашенко.
Загвоздка в дипломатических паспортах?
Кстати, помимо морального удовлетворения, иных притягательных моментов для белорусского участия на высшем уровне тоже пока не видно. Хотя определенные надежды были.
В частности, месяц назад посол Беларуси в Бельгии и постоянный представитель Беларуси при ЕС и НАТО Андрей Евдоченко сообщил, что в Риге может быть парафировано соглашение об облегчении визового режима между Беларусью и Европейским союзом.
Однако из «слитого» польскими СМИ проекта декларации саммита следует, что завершить переговоры на этот счет стороны не успеют и намерены лишь констатировать прогресс в обсуждении вопроса.
Похоже, что главная проблема заключается в требовании Минска отменить визы для дипломатов и членов официальных делегаций.
На подготовительном этапе вопрос об этом не поднимался, но уже в ходе первого раунда переговоров белорусская сторона проявила очень большую заинтересованность в его положительном разрешении. В ЕС не исключали даже, что в ином случае Беларусь вообще может отказаться от переговоров.
Между тем мандат на проведение переговоров, выданный Еврокомиссии, возможности обсуждения вопроса об отмене виз для дипломатов не предусматривает; для этого Совет Евросоюза должен выдать другой мандат.
А поскольку есть подозрение, что своим предложением белорусские власти пытаются обойти визовые ограничения, наложенные на большую группу высокопоставленных лиц после президентских выборов 2010 года, то рассчитывать на уступки Брюсселя оснований не слишком много.
Перспективы ВП шатки
Что же касается перспектив дальнейшего взаимодействия Беларуси и ЕС в рамках Восточного партнерства, то в обозримом будущем благоприятными они не выглядят.
Прежде всего, складывается впечатление, что интерес самого Евросоюза к ВП в значительной мере поугас. В пользу такой версии свидетельствует инициированный Брюсселем в начале марта пересмотр всей Европейской политики соседства, частью которой является данная программа.
Речь идет о выработке более дифференцированного подхода к странам-партнерам. Это означает, что теперь каждая из них будет сама выбирать степень своего участия, на чем, между прочим, с самого начала настаивало белорусское руководство.
В то же время в рассматриваемом проекте декларации Беларусь в содержательном плане, если не считать уже обсуждавшийся визовый аспект, упоминается, по сути, лишь однажды: в статье 8 участники приветствуют «шаги, предпринятые в белорусско-европейских отношениях, включая «дорожную карту» по модернизации, которая определяет приоритеты реформ и поддержку со стороны ЕС».
Поэтому логично предположить, что все взаимодействие сведется лишь к участию Беларуси в ряде экономических проектов. Это, конечно, лучше, чем ничего, но даже такому ограниченному сотрудничеству объективно не будет способствовать максимально плотное вовлечение нашей страны в разного рода интеграционные образования с Россией.
Более того, наверняка возникнут и более принципиальные препятствия. Так, трудно не согласиться с мнением эксперта Финского института международных отношений Аркадия Мошеса, что Россия желает «иметь право вето на действия ЕС в отношениях со своими соседями, но это вряд ли приемлемо».
В итоге, тем более с учетом украинского фактора, наиболее вероятным представляется дальнейшее усиление конфронтации между объединенной Европой и Москвой.
В этих условиях последняя едва ли позволит Минску долго осуществлять свою политику лавирования между ними.
Возможно, объявленное на днях выделение Россией Беларуси кредита в 110 млн долларов, при том что здесь запрашивали, по неофициальным данным, помощь на общую сумму в 2,5 млрд, как раз и показывает, что Кремль намерен строго дозировать поддержку в зависимости от поведения Минска.
